Форумы
Миграция » Исповедь мигранта
Автор: Алексей Мельников // написано: 06.05.2014 16:49:30
Селф-мейд-мэн – довольно длинно и вычурно. В русском аналогов почему-то нет. Странно. Язык, наверное, у нас для этого неприспособленный: для выражения чего-то самостоятельного и независимого. От того, видно, и спроса на соответствующую лексику не сформировалось. Приходится стыдливо заимствовать…
С Сергеем познакомился на областном совещании. Обсуждали трудовых мигрантов. Его в числе полутора сотен работодателей пригасили поучаствовать: мол, задействуешь у себя в Мещовске на предприятии иностранную рабсилу, будь добр внимай. Циркуляры сыпались на головы один за одним. Тот попробовал поинтересоваться: как насчет стыковки их с реалиями? Тут же осекли: лучше не бывает. А, ну если так?.. И поехал домой в свой Мещовск: продолжать без продыха мотать полиэтилен и строгать доски. А еще – выживать. Потому что другого способа существования рукастым умельцам в российской глуши пока что не придумано.
Напросился в гости. От Калуги полста по Киевской и еще двадцатка вправо. Пока ехали, Сергей поведал эту быль:
- Я сам - из Узбекистана. Но корни – в России: по материнской линии – в Поволжье, по отцовской - в Барнауле. Но я уже родился там. Сюда приехал. Была такая программа по переселению соотечественников - увидел по телевизору. Оказывается, они тогда были нужны России – эти самые соотечественники. Люди, которые не пьют, готовые работать – колхозы поднимать и все такое. По телевизору передавали. И женщина с экрана вещает: я председатель колхоза и мне нужны люди. Приезжайте, мол, жилье даем, работу даем, будем вместе поднимать страну.
А я-то хоть в Узбекистане жил и родился, но патриотом России был до мозга костей. Я бредил Россией. Любил Россию. Готов был, находясь в Узбекистане, умереть за Россию. Она для меня была матушка. А мне был 21 год. Сейчас – 33. Прожив 12 лет в России, заявляю: больше не патриот этой страны. Каленым железом из меня это выжгли. Что произошло?
Мы посмотрели телепередачу и поехали. Оказались - в Мещовском районе в деревне Терпилово у Веры Савишны - была здесь такая женщина, сейчас умерла. Это от Серпейска - еще дальше. Тьма непролазная. Приехали и ужаснулись. Но для меня тогда трудностей не существовало. За то – за Россию!
Но все оказалось обманом. Вранье на уровне федеральных каналов. Я не знаю, зачем это было нужно и – кому. Когда приехал к этой Вере Савишне, выяснилось: колхоза - никакого. Дома, которые по телевизору оказывали – это были дома фермеров. Жилья для нас нет. Колхозные стада гусей, коров, которые тоже показывали – это были стада частников. У колхоза не было ничего. Никаких гусей. Нас заселили в дом без света, воды, газа – вообще без ничего. Печка наполовину разрушилась. Дом одной стороной ушел в землю. Приехали я, моя сестренка, которой на тот момент было 12 лет, жена, дочка полтора годика и мать-пенсионерка. И вот мы – сидим в этой деревне Терпилово: без работы и каких-либо перспектив.
Я пошел в нашу миграционную службу в Мещовске. Мне сказали, что при Ельцине был закон, по которому можно было получить гражданство за 3 месяца. При Путине – минимум 5-7 лет. Новый указ Владимира Владимировича. Мне его показали, я почитал. И теперь мне, чтоб получить вид на жительство, нужно сначала оформить временную прописку на три месяца, потом - еще на полгода, потом - на год, потом только я получаю право подать документы на вид на жительство, и когда я подам документы на вид на жительство, только потом – на гражданство.
На что жить и где работать – это вообще никого не волновало. На вопрос – я же русский? – мне официально было заявлено: то, что вы русский, не дает право на получение гражданства. Мол, у нас в паспортах нет национальности. То, что ты русский – плевать. Приедет киргиз, у которого, допустим, мать родилась в России, он тут же получит гражданство. Приедет русский, но его мать не родилась в России, он гражданство не получит.
Оказалось, что национальность русский вообще ничего в России не значит. Мне дали понять: русский – вообще ничто. Я не понимаю, почему здесь так не любят русскую нацию. Мне даже было охота спросить об этом Путина: от чего же так, Владимир Владимирович? Ну, да ладно…
Дальше - больше. Оказывается, была такая программа – помощь вынужденным переселенцам. То есть, если ты попадаешь под эту программу, то тебе дают жилье, подъемные и т.д. Но, чтобы попасть в эту программу, мне надо было, оказывается, получить гражданство, находясь еще в Узбекистане. То есть я там должен был ездить в посольство. А у меня денег не было, у меня отец болел, потом умер. Мать – на заводе. Никогда не шиковали. Обычная семья.
Я поехал в Калугу и спросил: «Могу ли я получить статус вынужденного переселенца?» Отвечают: «Вы этот статус можете получить, если только у вас есть вид на жительство». Я говорю: «У меня нет вида, только – временная прописка, я приехал три месяца назад в Россию». «Тогда ничем помочь не можем». «А когда получу вид на жительство, тогда смогу оформить этот статус?» «Да, можете, но не позже, чем через год, как пересекли территорию Российской Федерации».
Я возвращаюсь в Мещовск и спрашиваю: «Как мне получить вид на жительство?» Мне: «Быстрый ты какой. Вот ты сейчас сделал временную прописку на три месяца. Так? Потом – еще раз на три месяца. Потом – на полгода. Потом делаешь на год. И только потом ты получаешь право подать документы на вид на жительство». Получается: через два года. Я говорю: «Ну, понятно», То есть я не имею право получить статус вынужденного переселенца, пока не получу вид на жительство, а вид на жительство я не могу получить в течение двух лет. А на статус я могу подать только в течение года. Все. Тема закрыта. Изначально нереализуемый проект. Я не знаю, кто и как получал эти статусы, но у меня вышло именно так.
В результате мы дошли до того, что семья стала голодать. У ребенка началась дистрофия. Я не знал, что делать. Хватался за любую работу. Мы с женой уже работали за хлеб. У этой же Веры Савишны убирали навоз, чистили – батрачили, короче дома. Не в колхозе, а у частника. И нам платили по две булки хлеба в день. Потом, слава Богу, пошли лисички. На них мы зарабатывали деньги, чтобы оформлять гражданство. Потому что иначе я не мог никуда податься на заработки. Мы просто боялись. Если, скажем, я уеду куда-то без документов и со мной что-то случится, то моей семье – только умирать.
Я пошел в райадминистрацию и сказал, что мы просто голодаем, что мне некуда деваться. Чиновница местная мне сначала лекцию час битый читала в том смысле, что «понаехали тут», отчитывала меня, отчитывала, а потом все-таки выделили помощь одноразовую: 4 кг гречки американской, 3 литра масла американского, 2 кг сахара и 5 кг муки. Больше, сказала, не жди. Это была вся помощь семье переселенцев от великой Российской Федерации.
Я работал на пилораме, в кочегарке. Мать - кухработницей, жена – посудомойкой. Хватались за любую работу. На всем экономили. Все деньги шли на оформление гражданства. Я его получал 5 лет, жена – 7. Денег ушло столько, сколько стоила на тот момент хорошая 2-комнатная квартира в Мещовске. По сути получается, что государство не только не дало мне какое-то жилье, оно у меня еще его и забрало таким вот техническим образом.
Когда мне оформляли гражданство, оформляли его и моей дочке. Ей было на тот момент три годика. Я уже принес все документы, сдал их в Калуге, жду… И тут – мне приходит возврат: отказать. Еду в область, спрашиваю: «Почему?» (А это – столько денег, столько справок! Кошмар, страшно подумать!) Мне отвечают: «Вы же с дочерью вместе идете?» «Да». «А мы никак дочку вашу не можем пропустить». Это мне официально в нашем калужском тога ОВИРе заявляют. «А почему?» «А здесь одной справки не хватает». Я говорю: «Какой?» «Нужна справка о том, что ваша дочь не была судима». «Но моей дочери всего три годика!» Они говорят: «Ну и что: все равно нужна справа, что она несудима». Мол, вот закон: на каждого, кто получает гражданство, должна быть такая справка.
И я поехал в посольство. Жил там два дня. Ночевал под воротами. Слава Богу, было тепло. Отстоял очередь. Заплатил 30 тысяч (а у меня зарплата на тот момент была 8). Получил эту справку, а документы – все, просрочились, собирай заново. Так 7 лет на оформление и ушло…
Устроился инженером - тут поблизости в колхозе. А в деревнях российских, я это заметил, люди сильно пьют. Я-то не пью совсем. А тут – уж очень. И когда у меня слесаря в колхозе все запили, я остался один. А коровы – такая скотина: не уберешь за ними – беда будет. Короче – брал лопату и шуровал. В результате – надорвался и попал в больницу. Тогда председатель сказал: если ты не работаешь (хотя у меня уже мать работала в колхозе, жена работала на току, грузила зерно), то должен освободить жилье.
У нас его и так не было. Никогда. Мы были фактически бомжи: сначала без документов - бомжи, потом – с документами – бомжи. И председатель нас просто выгнал из дома. Я занял денег и снял квартиру в Мещовске, устроил семью, а на остальные поехал в Москву на заработки. Жил на вокзалах, искал работу. В основном на Казанском жил, потому что только там не гоняли по ночам. Все остальные вокзалы почему-то закрывались.
Ситуация была патовая: мои меня потеряли, телефона не было. Человек уехал в Москву – и нет его. Месяц нет, два… Живой я там, нет – не известно. В итоге устроился-таки на работу.
Помню, захожу, сидят крепкие такие парни, серьезные. Мол, я по объявлению. Они: «Ты кто такой?» Я: «Вот же в газете прочитал: требуются люди». «А что ты умеешь делать?» «Я – хороший сварщик, по механике понимаю, по сантехнике, бывший энергетик, электрику вообще полностью знаю, с автоматикой разберусь, с приводами – тоже». «А что готов делать?» Я говорю: «Все, что угодно. Хотите – полы вам здесь помою. Мне жить не на что». «А где ты живешь?» «На вокзале». Засмеялись: «Что – бухаешь?» «Вообще не пью». «А чего на вокзале тогда живешь?» «А мне больше негде». Короче – взяли. Год работал так. Потом – дальше, дальше… Стал технологом, потом – начальником производства. И потом я уже увидел Москву с хорошей стороны. Меня стали уважать как специалиста. Сам изучил технологию полимеров. На заработанные деньги покупал литературу: читал, изучал, как это все делается. В конечном итоге хозяева предприятия даже предложили купить мне квартиру в Москве, только ради того, чтобы я остался.
Не захотел. Сказал, что хочу попробовать свое. Мне поверили. Даже финансово помогли. Но опять – все сначала. То вроде наладилось, в Москве что-то стал зарабатывать, а тут - жах, все вниз – все деньги на становление предприятия, погашение кредитов. Год, два, три… Нужда. Чуть ли не без хлеба сидеть опять пришлось. Но вытянули как-то. В результате построили то, что вы сейчас увидите…
Мещовские окраины, ямы, виртуальный асфальт, нечесаные палисадники, двери в двухэтажках на одной петле, бутылки по обочине, желтые ворота. Стоп: приехали. Крохотная территория. Налево – столярка, направо - что-то вроде ангара с наваленными вокруг кулямы драного полиэтилена.
- Отходы, на предприятиях закупаем, - поясняет Сергей. – Даже с «Фольксвагена» возим. В парниковую пленку перерабатываем…
Перехватывает унылый взгляд. Пенял, что удручен увиденным. «Выживаем, - виновато разводя руками, вздыхает. – Непросто все это…».
- Мне только за этот проект, - ныряя под навес столярки, поясняет Сергей, - объявили: 50 тысяч - за согласование. А что там еще дальше будет, я пока не знаю. Ну, экологический проект - тысяч 80. Пожарники – еще 100-150 тысяч накрутят: сигнализация и т.д. Сидишь и думаешь: как быть, что делать? Я не могу объяснить: зачем нужно столько бумажек, чтобы запустит производство в работу? Столько разрешений получать…
- А сколько? Пробовали считать?
- Экологическая экспертиза, техпроект, пожарная сигнализация, экспертиза электрооборудования. Плюс - журналы по инструктажу: вводному, на рабочем месте. Отдельный - если у тебя какие-то опасные работы. А опасными считаются, если человек больше метра от земли поднимает. Лампочку перегоревшую поменять – это уже должен быть специально обученный человек. Далее – экспертиза рабочего места по охране труда. Обязательно. Если, скажем, ты мебель делаешь – у тебя линейки есть и рулетки. Ты должен их отдавать на поверку. По санэпидемстанции – опять журналы. В итоге – бизнес, который открыть стоит 300 тысяч, выстреливает в миллионы.
- Можно ли начать дело, втиснувшись во все эти циркуляры?
- Абсолютно нереально.
- А если попробовать?
- Пожалуйста. Скажем, сегодня трудно представить себе предприятия, на котором нет электроэнергии. Согласитесь, мало таких предприятий. И вот, когда ты открываешь предприятие, тебе говорят, что максимум, что тебе могут выделить, это – 15 кВт мощности. На десять утюгов – и то не хватит. Для любой мастерской, даже – микробизнеса, уже недостаточно. Ту же столярку поставить, когда у тебя на пиле - двигатель 4 кВт, фрезер – 2,2 кВт., рубанок – 2 кВт. А еще нужен свет, отопление, людям, наконец, чайник поставить – и уже мало. Ну, может штапики делать – и хватит, а если чуть сложнее – нет. Тут только на столярку нужно хотя бы 50-70 кВт. А на производство пленки – еще 250.
- Значит, купить более мощный трансформатор - и поставить?
- Вот именно. Идешь к энергетикам: «Как бы мне подстанцию сделать?» Они: «Надо платить деньги». Я реалист и понимаю: нужен трансформатор, электрические шкафы, все эти разъединители, линию, наконец, подвести. Говорю: «Я все это готов оплатить». «Нет, друг, - отвечают, - помимо этого надо еще оплатить мощности». Я спрашиваю: «Как это понять – купить мощности?». «А это – право покупать у нас электроэнергию». То есть, мало того, что я плачу за электроэнергию, когда она ко мне приходит, я еще должен купить право платит за это.
Я, например, с трудом могу представить: вы, скажем, пришли купить у меня парниковую пленку, метр стоит 20 рублей, но прежде, чем купить ее у меня, я скажу: «Вы еще 100 рублей сверху положите». За что? А чтобы вы имели право ее у меня купить. Согласитесь – идиотизм. И тем не менее. Линия-то здесь только одна идет. Других линий здесь нет. Поставить бензогенератор – это еще дороже. И ты хочешь – не хочешь идешь и берешь еще один кредит для того, чтобы прокормить электриков.
- Сколько в строительство вложили?
- Больше миллиона. Часть кредиты, часть свои. Вот, пожалуйста, двери делаем, лестницы, кухни, окна – что закажут.
- Почему именно деревообработка?
- Нравится. Сейчас это практически уже никто и не делает – деревянную-то мебель. Я решил попробовать. Кто меня знает, говорят: ненормальный. Проще было бы магазин поставить: полгода – и уже прибыль. А так просто полгода стоял.
- А что так?
- Некому было работать. С кадрами в Мещовске проблема.
- Но нашлись все-таки?
- Ну, да - в Луганской области. На Украине.
- Понятно. Ближе нет…
- Мне здесь на бирже труда сразу сказали: даже не мечтай, квалифицированного плотника искать бесполезно. А я вот такой дурак, вместо того, чтобы тратить деньги на себя, вместо того, чтобы открыть какой-то магазин, открыл производство. И теперь 50% всех своих сил трачу даже не на само это производство, а на то, чтобы защитить его от бюрократического безумства.
- То есть?
- Ну, я просто не знаю, как это по другом назвать. Приходят ко мне пожарники: «А у тебя средства индивидуальной защиты есть?» «Какие?» - спрашиваю. «Противогаз и аптечка». «Но у меня же не химпроизводство – зачем мне противогаз?» Отвечают: «На случай ядерной войны». Думаю: шутят. Оказывается, нет. Оштрафовали на 10 тысяч за то, что у меня нет противогазов. Пришлось покупать. Причем не на то количество людей, которые находятся на производстве, а на всю штатную численность: 25 противогазов по 2800 рублей каждый.
- Бюрократическая аномалия – нет?
- Да ладно: сплошь и рядом. Смотри: область привлекает иностранную рабсилу. Многие предприятия привлекают. В том числе – и мое. При этом работодатель может заключить с работником договор только на год. Прошел год, и я обязан этого работника уволить. Хочет он этого, не хочет – я обязан его выставить вон. И он должен пересечь границу. А потом, если пожелает, может продолжить у нас работать. Для этого - вновь пересечь границу, но уже в обратном направлении. Зачем все это? Хотя я понимаю: там есть определенная такса – 3 тысячи, говорят. Иначе не въедешь…
- Сергей, как так получается: вроде бы райцентр, не брошенная деревня, и невозможно найти пару мужиков, способных управляться с рубанком или дрелью?
- А кто и где сегодня может научить, допустим, строгать доски? Назовите мне адрес, и я тут же туда поеду.
- Помощь-то какая-нибудь малому бизнесу в районе оказывается?
- Все, что говорят по телевизору, если относить на свой счет – вранье.
- А программы поддержки малого бизнеса? Они ведь есть и в области, должны быть, насколько я знаю, и в районах…
- На бумаге-то они конечно есть. Впрочем, мне даже предлагали войти в одну из таких программ – обещали компенсировать половину стоимости новых деревообрабатывающих станков.
- И разве плохо?
- Честно говоря, я испугался. Я сказал: «Вы мне ничего не дали, а уже так доите. И мне страшно подумать, что вы со мной сотворите, когда что-то дадите». Я станки купил за свои деньги, мне не надо ни перед кем отчитываться. Представьте: я купил эти станки три года назад и не мог на них найти нормальных людей. Потом я не мог найти нормальный лес. И это была постоянная проблема. У меня были только убытки. А если бы мне половинную стоимости администрация выплатила за станки, то была большая вероятность, что ко мне бы пришли власти и спросили: Сергей Анатольевич, а почему вы показываете убытки? Значит, вы работаете как-то втихую? Значит что-то не то? Почему? Вы отчитайтесь за деньги, которые получили. Вам же дали половину денег на станки – и что же? Вы кого на работу из местных взяли? А когда им говоришь - так вы дайте мне этого местного – они отвечают: мы присылали, но вы ведь сами им пишите отказ, не подходит.
- Почему вы сразу им пишите отказ? По глазам видите, или как?
- Да, нет… У меня, например, нет электрика. Я не могу в Мещовске найти нормального электрика. Хорошо, я сам – электрик и если приходится что чинить, то – переодеваюсь и вперед. Плюс – сварщик нормальный. Беру аппарат – и варю.
- Все приходится своими руками?
- А куда деваться?.. И вот, приходит ко мне человек из центра занятости и приносит бумагу, в которой я должен написать: либо я его принимаю на работу, либо нет. Но он уже давным-давно работает. Он может таксовать, заниматься шабашками, ходить по лисички – не важно. И работать он у меня не собирается. Но он стоит на бирже. Он уже стоит там не один месяц. И ему надо получать деньги. Он приходит ко мне и первое слово, которое говорит: «Подпиши». «Что?» – спрашиваю. «А вот эту бумагу с биржи». «А ты поработать не хочешь у меня?» А он: «Нет, не хочу. Я все равно работать не буду». «Но я не буду писать, что ты мне не нужен. Ты мне как раз-то нужен. Я тогда напишу в твоей бумаге: отказывается работать». Он: «Нет, я не отказываюсь, но сразу предупреждаю: работать не буду». Представляете себе: взять человека, который принципиально не собирается работать. Как минимум, он начнет плохо работать. Как максимум, он может напакостить, уронить, скажем, болтик в шнек, тот заклинит, а ремонт – 500 тысяч. И я ничего тут не смогу доказать. Те чиновники, которые принимали такие законы, они бы сами в первую очередь не стали бы себе нанимать такого человека дом строить, например, дачу, фундамент под все это заливать, крышу накрывать, даже - огород перекопать. Они бы взяли только тех людей, которые реально хотят работать и зарабатывать. Но нас, предпринимателей, хотят именно так ставят: хочет работать, не хочет, а на работу бери.
- Безработица – как бизнес? Такую сразу не сковырнешь…
- Поставьте себя на мое место. Вот вы – предприниматель. Открыли производство полиэтиленовой пленки. Что вы в первую очередь начинаете делать? Естественно – бегать и искать людей, которые бы работали на этой пленке. А тут специфика такая: обучиться в России этому делу сегодня вообще негде. Нет таких учебных заведений, где готовились бы экструдерщики, технологи. Как хочешь, так и учи. И сам за одно учись. То есть бизнес есть, но как он существует вообще непонятно.
Короче, вы поставили станки, купили сырье, теперь вам нужны люди. И вы начинаете искать этих людей. Даете объявления в газету, в другие СМИ – куда угодно. По знакомым ищете. И – никого не находите. Либо находите. Из них кто-то выпивает, кто-то ворует. А в это время у вас «щелкают» кредиты, на вас висят какие-то обязательства. К вам, например, человек приехал и заказал 10 тонн пленки. У всех сразу вопрос: «На какое число ты сделаешь эти 10 тонн?» Ты назначаешь. А у тебя на следующий день никто не вышел на работу. Они просто забухали. Что остается делать? Ты переодеваешься и выходишь на экструдер. А так как один не можешь работать, то начинаешь привлекать свою дочку, свою жену. И вот уже твоя жена поднимает вместе с тобой штангу, которая весит 30 килограмм, и вы вместе работаете…
- И сколько так можно продержаться: день-два?
- Десять надо – будешь десять пахать. Дочку со школы привозишь – она начинает сортировать пленку. Мать-пенсионерка эту пленку перебирает, дробит на бочке. Всей семьей работаем. На износ. Потому что людей не хватает. Да и вообще – работа эта не женская. Но тебе деваться некуда. Раз, другой так… И ты видишь: с местным контингентом кашу не сваришь. Ничего у тебя не получается. Ты клиентов теряешь, обязательства не выполняешь. У тебя растут долги.
И тут тебе предлагают: попробуй, возьми людей из ближнего зарубежья. Потому что эти люди поехали в другую страну именно зарабатывать. Им главное – плати, и они будут работать. И тогда ты набираешь этих людей. А экструдер – это непростой агрегат. Ты должен научить людей на нем работать. Чтобы их выучить, ты работаешь вместе с ними на равных – по 8 часов, по 10, сколько надо. Учишь одного, второго, третьего… Обучил в итоге 10 человек, поставил их на все ключевые позиции и, наконец-то, ты вздохнул спокойно: у тебя, наконец-то появился один день в неделю выходной. Когда у меня иностранные рабочие стали работать, когда я их всех обучил, то я впервые позволил себе в воскресенье не выйти на работу. Первый раз в своей жизни.
- За сколько лет?
- За двенадцать. Мы с женой в прошлом году впервые за двенадцать лет съездили на десять дней в Египет в отпуск. Ни я, ни моя жена, ни моя дочь, ни мой сын никогда в жизни не видели моря. Мне жена уже столько раз говорила: «Сережа, зачем нам все это нужно было? Я уже устала. И ты, вижу, вымотан полностью…»
И вот представьте себе: вы набрали этих 10 человек – украинцев, узбеков, таджиков – кого нашли, поставили на ключевые, научили работать, и вот они работают. И когда они только начали нормально работать, у них заканчивается разрешение на работу. Срок его – один год. И теперь государство заставляет вас разорвать с ними трудовой договор. Вы не имеете права дальше их использовать. Вы обязаны их уволить и выгнать из страны: все, уматывайте.
- Ну, а делать-то работодателю что в таком случае? Вам, например? Производство останавливать?
- А никого не волнует. Один раз поставить бы наших чиновников в такие условия, когда он захотел, например, кушать, пошел в магазин хлеба купить, а хлеба нет. Ему объясняют: человек, который его пек – он сейчас границу пересекает, и жрать поэтому тебе нечего.
- И что же дальше?
- Только одно: опять становлюсь за станок я, моя жена, моя мать…
- М-да… Неприятный вопрос – о налогах: адекватные?
- На выживание: открылся – сию секунду плати.
- А льготы?
- Только в мечтах.
- Но вы же инвестируете деньги в свои станки. Вы же, по сути говоря – инвестор. Как тот же «Фольксваген»…
- Ну, нет этого. Да и у «Фольксвагена», я думаю, не было такой ситуации, когда он перед открытием производства взял кредит, а потом сидел и с ужасом ждал того дня, когда надо будет гасить этот кредит, а денег еще не заработал. Просто у него есть силы защищаться от всех этих напастей. Он может позволить себе нанять юриста, мало одного – десять наймет, которые бы отслеживали ситуацию. Может выстроить кадровую службу в соответствии с требованиями. Он может все. Тебя же наказывают не за то, что ты что-то нарушил, а за то, что не успел сделать или оформить. А ты – один. Ну, еще – жена. Все – больше никого.
- В чем конкретно может заключаться помощь вам, как предпринимателю, со стороны государства?
- Мы, предприниматели, кто уже не один год работает, просим государство лишь об одном: не мешайте работать и оставьте нас в покое. Помогаете «Фольксвагену» - и слава Богу, помогайте и дальше. Мы примем любые правила игры, но только не меняйте их через каждые полчаса. Бизнесу это важно. Увы, там, наверху никак с этим почему-то не получается…
- Может потому, что слишком высоко от земли - это «наверху» находится?
- Свысока взгляд – это точно. Сидят этакие небожители и декларируют из-за облаков: вы же открыли у себя в Мещовске предприятия, значит, мы живем все-таки лучше? Мол, не было же его раньше, а теперь есть. Простите, в чем лучше? Что я сам про себя решил: пока молодой попробую сам что-то сделать, рискну поработать на износ и чего-то в этой жизни добиться? Мне никто ничего не подсказывал и не советовал производство организовывать: ни чиновники, ни президент. Я сам подрос и решил этим заниматься. Кого и за что мне благодарить?
- Сергей, вы много лет работаете в малом бизнесе, в производстве, как говорится, собаку в этом деле съели, что можете посоветовать молодым людям, которые только раздумывают: заниматься малым бизнесом или нет? Открывать собственное производство или все-таки поостеречься бюрократов?
- Обязательно открывать. Ни в коем случае не идите ни в чиновники, ни в охранники. Человек – это творец. А чиновник не может быть творцом. Нельзя себя в нем хоронить и ложиться на этот мягкий диван. Не запирайте себя пока вы молоды в кабинетах с бумажками. Просто, когда будете в зрелом возрасте, а потом стариками, вы будете отдавать себе отчет: я ведь мог это сделать, попробовать, но так и не сделал.
- А не жалко: за 12 лет получить один выходной и десятидневный отпуск? А жизнь-то одна. Игра стоит свеч?
- Это каждый решает для себя сам. Мне лично не жалко. Да, путь может быть тернист, но это – твой путь. Ты можешь иди по нему 12 лет и пахать без отпуска и выходных, но наверняка набредешь и на хорошие моменты. Ты понимаешь, что состоялся: не спился, в конце концов, не спрятался, что-то создал. Если чувствуешь, что хочешь что-то попробовать – бери и пробуй. И никогда не жалей об этом. Я ни о чем не желаю. Есть только некое разочарование: столько сил, энергии потратил впустую из-за такого подхода к нам со стороны государства. Я работал, по 16 часов в день. По идее мог бы добиться гораздо большего. Здесь вполне мог бы стоят небольшой завод. Но это не получилось. И не от того, что мне кто-то не помогал, а от того, что просто мешали...
Алексей Мельников, Калуга.
